(1)      Фамилия Ростропович для русского уха непривычна. Наверное, оттого нередко ее пишут и произносят с ошибками. Между тем эта фамилия звучит в музыкальном мире России почти сто двадцать лет и сейчас представлена третьим и четвертым поколениями. Семья Ростроповичей наглядно демонстрирует переплетение национальностей. Столько раз смешивались польская, литовская, немецкая и русская кровь, что не разобраться, какая же из них возобладала. Да и стоит ли это делать? Национальность ведь определяется не чистотой крови, а принадлежностью к определенной культуре. Здесь нет проблем: Ростроповичи давно стали русскими. В последнее время можно и уточнить - русскими гражданами мира.

(2)      Мстислав Леопольдович Ростропович и его сестра Вероника Леопольдовна Ростропович (по мужу Томашевская) представляют собою третье поколение Ростроповичей в России. Бурные события XX века в нашем Отечестве не благоприятствовали сохранению фамильных архивов. В семейных же воспоминаниях в 20-30-е годы старательно избегали определенного круга тем: то, что составляло предмет гордости до 1917 года, после этого многими окружающими стало восприниматься с точностью до наоборот. Да к тому же их отец, Леопольд Ростроповия умер, когда его дети еще не вышли из юношеского возраста, так что Воронежа в семейных воспоминаниях почти нет.

(3)      Как известно, рукописи не горят. Это изречение классика можно отнести к любым архивным бумагам. Следы минувшей жизни неизбежно обнаруживаются среди документов вековой давности и в газетных подшивках. Они-то и дали возможность восполнить пробелы в биографии семьи и детально раскрыть начальные, воронежские страницы.

(4)      Музыковед С.М. Хентова в своей книге о Мстиславе Ростроповиче упоминает, что его предки "жили в Польше и Литве и назывались Ростроповичюсы. Его прапрадед Иосиф Ростроповичюс переехал из Вильно в Варшаву, женился на чешке и дослужился до почетной должности городского судьи" ¹. Родословные материалы из фонда Департамента герольдии Сената позволяют значительно дополнить и уточнить это сообщение.

(5)      В 1856 году вдова "покойного обывателя" Иосифа (на польский манер - Юзефа) Ростроповича (1787-1847) Франциска, урожденная Гаушильдт (1809-1894), жила в Варшаве. Сын Юзефа и Франтишки, Ганнибал-Владислав Ростропович (1829 - 1908), обосновался в своей усадьбе в деревне Скотники Ловичского уезда Варшавской губернии. В апреле 1856 года в Виляновском костеле Варшавы он обвенчался с Флорентиной-Брониславой (1834-1915), дочерью казенного ревизора Людовика Штек и Текли, урожденной Рудницкой. Свидетелями на свадьбе были родной брат жениха Казимир Ростропович, помещик соседней деревни Ясеницы, и двоюродный брат, варшавский архитектор Юзеф Боретти.

(6)      22 апреля 1858 года у молодой четы родился старший сын, названный Витольдом-Войцехом. Его крестной матерью стала сестра отца, Юлия Ростропович. Затем на свет Божий появились еще четыри носителя родового имени: Гедимин-Константин (1859-1903), близнецы Кейстут-Владислав (1866-1937) и Ольгерд-Мечислав (1866-1891), Болеслав-Ганнибал (1868-1923). Были в семье еще и четыре дочери. Среди воспреемников, помимо окрестных друзей-помещиков, указаны и родственники - Людовик Штек, Антон Гаушильдт и Франтишка Ростропович. Своего ксендза в имении не было и младенцев крестили в Виляновском костеле. Кстати, имена Гедимин, Кейстут и Ольгерд, безусловно подтверждают литовские корни семьи.

(7)      Осенью 1881 года Ростроповичи были внесены в VI часть дворянской родословной книги по Варшавской губернии 2. Принадлежность к столбовому дворянству свидетельствовала о давнем и прочном статусе землевладельцев. Четверо сыновей Ганнибала Осиповича остались на родине. Вполне вероятно, что в Польше и сейчас есть представители младших ветвей рода Ростроповичей.

(8)      Старший сын, Витольд, получив домашнее образование, в 1870-е годы уехал в Лейпциг. Там он постигал азы инженерного дела и одновременно учился у профессоров местной консерватории Рейнеке и Ядассона. Любовь к музыке взяла верх над техникой и в самом конце 1870-х годов Витольд Ганнибалович оказался в качестве педагога в Воронеже. Объяснить, каким образом его выбор пал именно на этот великорусский город, можно только предположительно. Среди местного дворянства были Гаушильдты - Наталья Ивановна, вдова ротмистра Александра Христофоровича, и пятеро ее детей ³. А.Х.Гаушильдт вместе с отцом, выходцем их австрийских земель, был внесен в 1851 году во вторую часть родословной книги по Петербургской губернии. Возможно, воронежские Гаушильдты приходились родственниками Франтишке Гаушильдт, бабушке молодого музыканта. На их покровительство в первое время он мог расчитывать.

(9)      Семейная жизнь Ростроповича устроилась довольно быстро. Собственно, благодаря этому он и остался навсегда в Воронеже. Представление о том, как это произошло, дает случайно обнаруженное письмо Анны Германовны Пуле от 30 января 1880 года в Тамбов: "Тюля выходит замуж. Жених Тюли - молодой милый образованный человек, Витольд Ганнибалович Ростроповия. Он поляк, родители его живут в Варшаве. Мы познакомились с ним в прошлом году. Он учитель музыки, играет превосходно и зарабатывает довольно. Человек он хороший, не пьет, не играет, живет скромно, занимается уроками, хотя имеет богатых родителей. Он кончил курс в Политехническом училище в Лейпциге и в то же время брал уроки музыки у профессора консерватории. Данные все хорошие.

(10)      Свадьба будет, вероятно, в конце апреля или начале мая... Мама и все наши довольны выбором Тюли, дедушка не совсем, потому что Витольд Ганнибалович не лютеранин. Посылаю Вам карточку Витольда Ганнибаловича, он на ней красивее, чем в натуре" ⁴. К сожалению, фотографию В.Г. Ростроповича в огромном личном фонде адресата обнаружить не удалось.

(11)      Тюля - это домашнее имя Матильды, старшей среди дочерей А.Г. Пуле. Сама Анна Германовна вышла из известной в Воронеже с 40-х годов прошлого века семьи Столлей. Ее отец, Герман Федорович Столль (1810-1887), названный в письме "дедушкой", был врачом, по его стопам пошел и один из сыновей, Карл. Другой, Вильгельм (1842-1924) стал предпринимателем, совладельцем открытого в Воронеже в 1869 году завода сельскохозяйственных орудий. Мария вышла замуж за аптекаря Людвига Мюфке (1833-1908) ⁵. Семья была не чужда музыке. Герман Федорович устраивал дома вечера-концерты, а в кирхе сам играл на органе при каждом богослужении. В 1880-е годы он избирался членом дирекции Воронежского отделения Императорского Русского музыкального общества (ИРМО). Скончался Г.Ф. Столль во время богослужения, когда сидел за любимым инструментом.

(12)      Анна Германовна (13.7.1844 - после 1920) была замужем за выходцем из Тамбова Александром Петровичем Пуле. А.П. Пуле, в отличие от своего родственника Михаила Федоровича Де-Пуле (1822-1885), известного публициста и краеведа (это ему, "дорогому братцу и куму", крестному отцу Матильды, адресовано только что приведенное письмо), к дворянскому сословию не принадлежал. С 1860 по 1870 год он преподавал немецкий язык в Воронежском кадетском корпусе ⁶ .

(13)      В ноябре 1873 года коллежский асессор А.П. Пуле скончался. Смерть мужа Анна Германовна горько оплакивала. В 29 лет она осталась вдовой, а на руках у нее находилось семеро детей. Все они заслуживают добрых слов и признательности потомков. Скажем о них понемногу, чуть приостановив повествование о Ростроповичах.

(14)      . Герман Александрович Пуле (22.11.1862-1.1.1935) являлся старшим в семье. Образование он получил в училище св. Анны в Петербурге, став нотариусом, однако известность приобрел как многолетний гласный воронежской думы, член городской управы, заместитель городского головы. Женат был на дочери купца Зинаиде Федоровне Кривошеиной, к 1920 году овдовел, детей не имел. В советское время служил председателем коммунальной секции Губплана, много лет "работал над проблемой канала "Дон-Волга" ⁷, по всей видимости, преподавал в железнодорожном политехникуме, где учился Андрей Платонов. Могила Г.А. Пуле сохранилась на воронежском Коминтерновском кладбище.

(15)      Людвиг Александрович Пуле (1865-1942), выдержав в 1885 году экзамены на звание аптекарского помощника в Московском университете, несколько работал в заведении своего родственника Людвига Мюфке ⁸. В конце минувшего века перешел на государственную службу по Министерству финансов и стал акцизным чиновником. Перед революцией имел чин коллежского асессора. Семьи не создал. По воспоминаниям родственников, жизнь Л.А. Пуле оборвалась в оккупированном немцами Воронеже.

(16)      Из сестер за Матильдой шла Оттилия (1866 - ?), названная так в честь бабушки из рода Столлей. Сведения о ней скудны: в 1884 году окончила Мариинскую гимназию, вышла замуж за эстонца, жила в Москве, после революции переехала в Таллинн. Анна, или как следует из ее диплома доктора медицины, выданного в 1903 году Цюрихским университетом, Аннета-Эмилия-Алида Александровна-Теодоровна Пуле (1867-1934), стала врачом-терапевтом, работала в земской больнице вместе с Андреем Гавриловичем Русановым, известным хирургом и ученым. До революции Анна Пуле преподавала в женских гимназиях гигиену, входила в состав губернского отдела Русского общества охранения народного здравия. В марте 1918 года она открыла частную лечебницу, просуществовавшую несколько месяцев, вела частную практику и в 1920-е годы⁹. Жила А.А. Пуле одиноко, все силы отдавая работе. Погребена была на Новостроящемся кладбище, могила не сохранилась ¹⁰.

(17)      Вильгельмина Александровна Пуле (1869 - 1955) после окончания Мариинской гимназии ¹¹ вышла замуж за железнодорожного служащего Яна (Ивана) Станиславовича Лащевского (? - !913), жила в Грязях, потом в Воронеже, где и умерла. Одна из ее дочерей, Владислава Ивановна, стала женой академика Бориса Михайловича Козо-Полянского (1890-1957). Внучка и правнучка Вильгельмины Александровны живут сейчас в Воронеже. Самой младшей в семье была Наталья Александровна (1872 - ок. 1920). Выпускница Мариинской гимназии ¹², перед революцией она занималась канцелярской работой в разных учебных заведениях. У нее, человека болезненного, семья не сложилась.

(18)      Возвратимся теперь к Витольду Ганнибаловичу. Обвенчавшись весной 1880 года с Матильдой Александровной, он приобрел многочисленных родственников в лице Столлей, Пуле, Мюфке. Сама Матильда Александровна (1863 - ок. 1942) с 1873 по 1879 год училась в Мариинской гимназии, где окончила шесть классов, изучая дополнительно с основными предметами немецкий и французский языки ¹³. Как видно из писем ее матери, учебу она оставила из-за болезни. В семнадцать лет она вышла замуж и посвятила себя детям и мужу.

(19)      Биографические сведения о Ростроповичах-старших достаточно кратки. Витольд Ганнибалович на службе не состоял, а потому формулярных списков не оставил. Педагогов-музыкантов начальство не причисляло к домашним учителям и не контролировало их работу. В сентябре 1889 года В.Г. Ростропович стал преподователем фортепианной игры в мужской классической гимназии, но вел занятия приватным образом, получая не жалованье, а плату за проведенные уроки. С этого момента и вплоть до 1905 года его имя постоянно значится в "Памятных книжках Воронежской губернии" с указанием адреса.

(20)      В 1895-1896 годах отмечено наличие у Ростроповичей собственного дома на Большой Дворянской. Дом не сохранился, этот участок улицы напротив Кольцовского сквера, влившийся ныне в площадь Ленина, весь перестроен. Со следующего года семья жила в доме частного поверенного Михаила Романовича Роменского на Нееловской улице, 3 (ныне ул. Пятницкого, 54). Кстати, в этом же доме в 1899-1902 годах квартировал начальник дирекции народных училищ губернии Александр Федорович Комаров (1842-1918), известный украинский публицист.

ул. Пятницкого, 54

(21)      За пятнадцать лет преподования в гимназии через руки В.Г. Ростроповича прошли многие юные дарования. Не будем забывать, что в те годы музыка была непременной спутницей всякого интеллигентного человека. Любой гимназист умел сносно играть на фортепиано. Безошибочно мы можем назвать двух учеников Ростроповича по гимназии, продолжавших свои занятия и у него дома. Это известный литературовед Борис Михайлович Эйхенбаум (1886-1959) и его брат Всеволод (1882-1945). Упоминания об этих уроках на Нееловской содержатся в письмах младшего брата к старшему, пребывающему уже в Петербурге ¹⁴. Борис Эйхенбаум солирует в гимназических концертах, играет в трио совместно со своим учителем. Если Всеволоду Витольд Ганнибалович предрекал будущность "известного литератора", то Борису пришлось всерьез мучиться при выборе жизненного пути между музыкой, естествознанием и филологией.

(22)      Об отношениях других гимназистов с В.Г. Ростроповичем можно говорить лишь в самых общих выражениях, хотя факт знакомства не подлежит сомнению, ибо преподаватель фортепьянной игры в учебном заведении был один. В 1895 году гимназию окончил Павел Щеголев (1877-1931), известный историк и литературовед, в 1904 году - Георгий Федотов (1886-1951), философ и историк. Музыковед Ю.В. Воронцов, впервые собравший сведения о В.Г. Ростроповиче - педагоге и музыканте, предположил, что у него мог совершенствоваться выпускник гимназии 1892 года Гавриил Иванович Романовский (1873-1941), впоследствии известный пианист ¹⁵. В 1905 году В.Г. Ростропович оставил работу в гимназии и в дальнейшем занимался лишь домашними уроками, периодически публикуя в газетах объявления о наборе учеников.

(23)      Но востребованность педагога была велика и без гимназии. Музыкальная жизнь в Воронеже значительно оживилась в начале 1880-х годов. Гастроли знаменитостей, среди которых был М.П. Мусоргский, концертные вечера, частные школы - все это требовало приложения сил местных энтузиастов. Среди членов правления созданного в 1883 году отделения Русского музыкального общества значатся пианист В.Г. Ростропович и врач Г.Ф. Столль. Газетные отчеты постоянно называют имя Витольда Ганнибаловича в числе тех, кто занят в очередных концертах ИРМО. В ноябре 1883 года, к примеру, с его участием на двух фортепиано в восемь рук исполнялись "Шотландская симфония" Л.Мендельсона и "Венгерский танец" И.Брамса.

(24)      В 1896-1900 годах В.Г. Ростропович вновь состоял в числе директоров отделения ИРМО. Еще одним членом правления в тот момент являлся губернский архитектор, действительный статский советник Александр Антонович Кюи (1824-1909), старший брат композитора и военного инженера Цезаря Кюи.

(25)      Пожалуй, наибольшую известность Витольд Ганнибалович приобрел как автор музыкальных сочинений, активно издававшихся в Воронеже с середины 1880-х годов. В серии "Коллекция любимых произведений" магазином Василия Федоровича Кастнера (? - 1895) были изданы его "Две прелюдии". Вслед за этим появился составленный им из образцов классики, преимущественно русской, "Репертуар юного пианиста", разделявшийся на две части: для начинающих и для более подготовленных исполнителей. В дальнейшем, как отмечает Ю.В. Воронцов, "Репертуар юного пианиста" расширялся и совершенствовался. С середины 1890-х годов он многократно печатался под названием "Педагогический сборник сочинений для фортепиано, распределенных по степеням трудности с обозначением аппликатуры и педали, изданных под редакцией В.Г. Ростроповича". Теперь сборник дробился на пять степеней по уровню сложности (это соответствовало учебной программе музыкальных классов), здесь имелись и собственные сочинения составителя. Педагогический репертуар В.Г. Ростроповича поступал в продажу во многие города России и использовался как учебное пособие. Не исключено также участие В.Г. Ростроповича в редактировании других сборников, выпущенных фирмой В.Ф. Кастнера в 1890-е годы.

(26)      В.Г. Ростропович скоропостижно скончался 25 сентября 1913 года. Автор некролога в "Воронежском телеграфе" (1913, 29 сент.), известный скрипач Отто фон Тидебель (1863-1918), бравший первые уроки у Ростроповича (он приходился учителю родственником по своей матери, Матильде Ивановне, урожд. Мюфке), писал о его заслугах в приобщении воронежцев к класической музыке. Он же сообщил, что буквально за день до смерти встретил Витольда Ганнибаловича на Большой Дворянской и тот делился с ним своими творческими планами. Действительно, в сентябре 1913 года в воронежских газетах прошло несколько объявлений о наборе педагогом очередной группы учеников...

(27)      Витольд Ганнибалович Ростропович был погребен на Чугуновском кладбище, в той его части, где хоронили католиков и лютеран. Могила музыканта не сохранилась, кладбище, оказавшееся почти в центре города, позднее было уничтожено, а земля ушла под застройку. На этом месте возведены Телецентр и Дворец культуры и спорта "Юбилейный". В 1995 году началось восстановление кладбищенской церкви во имя св. пророка Самуила, где на богослужениях будут поминаться все погребенные на разрушенном погосте.

(28)      У Витольда Ганнибаловича и Матильды Александровны было четверо детей. Старший, Станислав-Александр, родился 18 февраля 1881 года. Кроме точной даты рождения да упоминания о том, что окончив в 1900 году классическую гимназию, он стал пианистом, известий о нем почти нет. Летом 1901 года он играл в Воронеже в благотворительном концерте ¹⁶. По некоторым сведениям, он жил в Ленинграде еще в 1930-е годы, его женой была актриса Мариинского театра Мария Николаевна Волкова (1891-1968).

(29)      В 1882 году в семье родилась дочь, названная, по польскому обычаю, тремя именами Ядвига-Сильвия-Маргарита. В 1899 году с серебрянной медалью она была выпущена из Мариинской гимназии, затем продолжила обучение в дополнительном восьмом классе, что давало диплом учительницы начальной школы ¹⁷. В 1920 году Гога (так называли домашние Ядвигу), в замужестве Скибинская, упоминалась в одном из писем брата Леопольда, она жила за пределами Воронежа.

(30)      Биография еще одной дочери Ростроповичей, Нины (1885-1967), известна лучше. Она тоже училась в Мариинской женской гимназии и покинула ее в 1902 году ¹⁸. Весной следующего года она вышла замуж за офицера, выпускника Воронежского кадетского корпуса Николая Митрофановича Буйнова (1879 - нач. 1920-х гг.) ¹⁹. В дальнейшем Буйновы жили в Казани, где Нина Витольдовна работала в системе Губполитпросвета. Из ее шестерых детей уже никого нет на свете, но живут в Воронеже внуки, Наталья Петровна Сливко и Михаил Петрович Буйнов.

(31)      Любовь к музыке унаследовал младший из Ростроповичей, Леопольд. Он родился 26 февраля 1892 года. Дети, как и сам Витольд Ганнибалович, придерживались римско-католического вероисповедания. Леопольд был крещен в католическом костеле (построен в 1887 году на улице Лесных дворов по проекту архитектора, поляка С.Л. Мысловского, не сохранился), воспреемником стал Я.С. Лащевский.

(32)      Несколько лет Леопольд провел в классической гимназии, но музыке он уделял намного больше времени, чем общеобразовательным предметам. Понятно, что навыки игры на пианино он получил от своего отца, но его професссиональное будущее, как отмечает С.М. Хентова ²⁰, решила встреча с виолончелистом А.А. Лукиничем. Оказавшись в Воронеже на короткое время (1902-1905), тот сразу приобрел здесь известность. С Ростроповичем-старшим он играл в ансамбле. На репетициях с ним и его инструментом познакомился юный Леопольд. Он стал учиться у А.А. Лукинича и постижение виолончельного мастерства продвигалось столь успешно, что уже с 1904 года виртуоз стал выступать в концертах. В 1905 году Леопольд поступил в Петербургскую консерваторию в класс признанного виолончелиста Александра Валериановича Вержбиловича (1849-1914). Одновременно он оттачивал свое мастерство пианиста под руководством Анны Николаевны Есиповой (1851-1914).

(33)      В 1910 году воронежец окончил консерваторию с золотою медалью. Выступив в нескольких концертах в Петербурге и Москве, он отправился в турне, положив начало ему на польской земле. Концерты в Лодзи и Кракове, а затем и в Париже вызвали восторженные отзывы публики, похвалу в прессе. Прибыв в столицу Франции, Леопольд Витольдович остался здесь на стажировку у знаменитого испанского виолончелиста и дирижера Пабло Казальса (1876-1973).

(34)      Возвратившись в Россию, лето 1911 года Л.В. Ростропович провел в Воронеже у родителей, а осенью дал концерт, сбор от которого передал в пользу неимущих учеников реального училища. Из Воронежа Леопольд Витольдович совершал сольные гастрольные поездки. В 1912 году он принял решение переехать в Петербург и поступить в оркестр Мариинского театра. Эта работа не мешала ему одновременно давать концерты в городах России и за рубежом. В 1918 году он оказывается в Саратове, где становится профессором консерватории.

(35)      После смерти отца музыкант не забывает Воронеж, где осталась его мать. Он бывал здесь практически каждый год и всегда давал концерты, не стал исключением и 1918 год. Очередной приезд Леопольда Витольдовича в Воронеж пришелся на лето 1919 года. Возвратиться в Саратов ему не удалось: за Козловом (ныне Мичуринск) железная дорога оказалась перерезанной белыми. Ростропович остался в Воронеже.

(36)      Дальнейшие события развивались так. 1 октября 1919 года в город вошли белые. 5 октября возобновленный ими "Воронежский телеграф" поместил объявление о предстоящем "в ближайшее время" концерте "заслуженного профессора Саратовской Алексеевской консерватории известного виолончелиста Леопольда Ростроповича". Публично было также заявлено о том, что сбор от концерта поступит в личное распоряжение генерала А.Г. Шкуро. Ростропович будто бы намеревался дать целую серию сборных концертов и создать "оркестр воронежских добровольцев имени славного генерала Деникина" и приглашал желающих к себе на квартиру (ул. Нееловская, д.3, кв.5) для записи.

(37)      Имел ли место сам концерт, о том газета не сообщила, хотя выходила еще две недели. Музыкант ушел из города вместе с белыми, но неожиданно объявился год спустя. Прибыл он не как обыкновенный беженец, а с мандатом Наркомпроса для проверки музыкальных учреждений губернии. 23 октября 1920 года он поместил объявление о начале своей ревизорской миссии. Кому-то из воронежцев такое возвращение не понравилось и в "Воронежской коммуне" за подписью "Н.К." появилась заметка "Белогвардейский держиморда" с таким вот пассажем: "На днях прибыл в Воронеж небезызвестный воронежцам содержателям частной музыкальной школы гражданин Ростропович. Тем, кто оставался в Воронеже в дни безудержного разгула пьяных банд Мамонтова и Шкуро, хорошо известно, как сей почтенный муж услаждал слух пьянствующих генералов чудными звуками симфонического оркестра, которым он дирижировал".

(38)      30 октября 1920 года, прокомментировав объяснения, представленные Л.В. Ростроповичем (оркестром при Мамонтове и Шкуро не дирижировал и вообще в стане белых не служил, а вся его работа протекает в Советской России), некий "Шмель" повторил прежние обвинения в адрес музыканта. К сожалению, газетной полемикой эта история не ограничилась, а имела свое продолжение.

(39)      9 ноября 1920 года оперативный комиссар Губчека Свирин произвел обыск на квартире и арестовал Л.В. Ростроповича ²¹. Изъятой при аресте значилась "разная переписка". На первый допрос Леопольда Витольдовича вызвали 20 ноября. В изложении следователя в протоколе представлен взгляд на происшедшее самого музыканта. Он приехал в Воронеж в июне 1919 года проведать мать, но выбраться в Саратов не смог из боев. Когда город заняли белые, его вызвали в штаб и приказали взять на себя организацию оркестра и концертов. На следующий день к нему домой явился офицер и под угрозами заставил написать объявление в газету. Самого концерта не было: Ростропович уверял, что симулировал болезнь руки. Оркестра имени Деникина он не создавал, хотя желающие находились.

(40)      При наступлении красных офицеры вынудили Ростроповича, как принадлежащего к призывному возрасту, уйти вместе с ними и музыкант с женой покинули Воронеж. По дороге, приняв за еврея, его хотели застрелить казаки, но пощадили. В Белгороде Леопольд Витольдович заболел сыпным тифом и в больнице встретил приход красных. Новой властью были востребованы его знания: он назначен заведующим подотделом искусств, организовал музыкальную школу, дал массу концертов в пользу раненых красноармейцев.

(41)      Из Белгорода в мае 1920 года Л.В. Ростропович отправился в Саратов за своей виолончелью с твердым намерением вернуться к месту службы. По пути он побывал в Воронеже, как положено, отметился в Губчека, и в тот раз его приезд оставил всех равнодушными. До Саратова Ростропович не добрался: в Самаре, где он давал концерты, его пригласили на агитационно-инструкторский пароход "Красная Звезда", на котором он плавал два месяца. Здесь он познакомился с членами ЦИК Израилевичем и Самойловой, с партчиновником П.И. Лебедевым-Полянским. С пароходом странник прибыл в Москву. Дело ему нашлось и здесь: Наркомпрос поручил обследовать состояние музыкального образования в Воронежской и Курской губерниях и к 15 ноября доложить об увиденном.

(42)      Так осветил события сам Леопольд Витольдович. Наивным было бы полагать, что он полностью искренен, но, с другой стороны, кроме объявления в "Воронежском телеграфе", ему ничего в вину и не ставили. Второй допрос состоялся 1 декабря 1920 года. Следователя теперь заботила только пресловутая публикация. Музыкант лишь уточнил прежние показания, еще раз добавив, что концерт не состоялся. Кстати, был или не был концерт, следователя особо не интересовало.

(43)      В день допроса помощник уполномоченного по общим делам Губчека Металлов составил обвинительное заключение. Леопольда Ростроповича, уличенного в службе у белых, предлагалось заключить в лагерь на три месяца. Но вынесенный 2 декабря 1920 года коллегией ГЧК приговор оказался суровее: два года концлагеря, по амнистии сокращенные до одного года. Не помогло и высокое заступничество: 7 декабря было оставлено без внимания ходатайство заместителя председателя реввоентрибунала 2-й Особой армии Вильгельма Чакста об освобождении музыканта под его поручительство.

(44)      13 января 1921 года Л.В. Ростроповича из чекистского "реформатория" отправили в концлагерь, помещавшийся в Митрофановском монастыре и подвергли принудительным работам. Его прошения о сокращения наказания со ссылкой на болезнь (перенес возвратный тиф с осложнением на сердце), на одинокое положение престарелой матери, на польское происхождение (по мирному договору 1921 года все поляки, осужденные за политические преступления, подлежали амнистии, и Ростропович просил выслать его в Варшаву), не возымели последствий. И только запрос из ЦИКа о его судьбе сработал: 9 июня 1921 года, ровно через месяцев после ареста, Ростропович был освобожден.

(45)      Леопольд Витольдович сразу же уехал в Саратов. Однако в Воронеже бывать не боялся: первый после концлагеря концерт он дал здесь в августе 1922 года ²². В дальнейшем он был профессором Азербайджанской консерватории (в Баку в марте 1927 года родился сын Мстислав), с 1931 года жил в Москве. где получил звание заслуженного артиста республики. Умер Л.В. Ростропович в эвакуации в Петербурге в конце июля 1942 года.

(46)      Находившееся в спецхране КГБ дело на Ростроповича в конце 1991 года перешло на хранение в государственный архив. 3 июня 1992 года он был посмертно реабилитирован. В деле, между прочим, сохранилась та "разная переписка", которая была изъята в ноябре 1920 года. Это личные документы музыканта и его письма к матери. Есть здесь и неоконченное сообщение в Москву некоему Артуру Сергеевичу о ходе обследования музыкальных учреждений Воронежа и о том, что кто-то из местного Музотдела, боясь ревизии. настрочил на него пасквиль в местную газету. В письме к матери от 20 сентября 1920 года он упоминает близких друзей Фуксов: "Вот бы им поехать к немцам в Поволжье, которые хорошо живут". Речь здесь идет о детях капельмейстера гимназического оркестра Густава Эрнестовича Фукса (?-1929), долгое время игравшего в ансамбле вместе с Витольдом Ганнибаловичем.

(47)      Матильда Александровна Ростропович продолжала жить в Воронеже на прежней квартире. Ее поддерживали братья и сестры, часто навещал сын. Семейная фотография конца 1920-х годов, запечатлевшая семью Ростроповичей - Леопольда Витольдовича, его жену Софью Николаевну, урожденную Федотову (кстати, только из следственного дела дети узнали, что это был второй брак отца) и детей Веронику и Мстислава, сделана в одном из воронежских фотоателье. По воспоминаниям Вероники Леопольдовны, бабушка несколько раз приезжала к ним в Москву, ее детская память даже сохранила ее облик. В 1930-е года Матильда Александровна давала дома уроки немецкого языка, ее помнят старожилы. Достоверных известий о ее дальнейшей судьбе нет. По всей видимости, она умерла в оккупированном немцами Воронеже в 1942 году.

(48)      Вот так поляк Ростропович стал в Воронеже родоначальником русской музыкальной династии. Витольд Ганнибалович и его сын выступали здесь с концертами на протяжении сорока лет. Несколько раз в 50-60-е годы в городе побывал на гастролях Мстислав Леопольдович, он даже встречался со своими воронежскими родственниками. Отдавая должное вкладу семьи в духовную жизнь Воронежа, в марте 1996 года решено было установить на доме № 54 по ул. Пятницкого мемориальную доску в честь Витольда Ганнибаловича и Леопольда Витольдовича Ростроповичей, но пока она не появилась. Воронежцы не теряют надежды вновь увидеть на своей сцене выдающегося дирижера и виолончелиста Мстислава Леопольдовича Ростроповича.