(1)      Положение русской эмиграции в Чехословакии в 1918-1938 гг. относится к числу интенсивно исследуемых тем в истории Восточной и Центральной Европы. Но диссертационное исследование Елены Чиняевой, защищенное в Англии в 1995 г. и опубликованное в серии публикаций мюнхенского института Коллегиум Каролинум, можно с полным правом отнести к новому слову в данном историографическом направлении.

(2)      Цель работы - "This book presents an account of the emigre community in Czechoslowakia..." (С. 13). Таким образом, автор сделала заявку на то, чтобы попытаться осветить все стороны жизни русских, оказавшихся на территории этого центрально-европейского государства. Сделать это было довольно сложно, но, тем не менее, попытку д-ра Чиняевой следует признать в целом успешной. Во многом этому способствовало то обстоятельство, что при работе над книгой были использованы многочисленные опубликованные и неопубликованные документы, в том числе Архива МИД ЧСР, Архива Национального музея в Праге, Центрального государственного архива (Прага), Института Т.Г. Масарика (Прага), Бахметьевского архива русской и восточно-европейской истории и культуры при Колумбийском университете (Нью Йорк), Стенфордского университета (США), архива Лиги Наций (Женева). Список архивных материалов внушителен, но можно было бы порекомендовать автору использовать данные Архива МИД Германии, документы российских архивов. Отмечу, при этом, что автору было крайне сложно в том плане, что приходилось работать с документацией на многих европейских языках, в т.ч. английском, немецком, русском, чешском.

(3)      Книга состоит из 6-ти частей. Первая "Русская послереволюционная эмиграция: теоретический аспект проблемы" (С. 19-40) вводит читателя в исследуемую плоскость: Автор дает характеристику социальной и демографической структуры русской эмиграции в ЧСР, рассуждает о ее поисках национального и политического идеалов; особое внимание уделяется положению и роли русской интеллигенции.

(4)      Изложение начинается с периода после 1918 г., когда в Чехословакию прибыли первые эмигранты из революционной России. Об этом подробно повествует вторая глава (С. 41-68), в которой среди прочего речь идет о так называемой "русской акции" - переселении русских эмигрантов в ЧСР по инициативе правящих кругов этой страны. Автор справедливо подчеркивает наличие тесных связей между чехословацкими общественно-политическими деятелями и Россией еще до первой мировой войны, приводя, в частности, известный пример Надежды Хлудовой-Абрикосовой, бывшей супругой Карела Карамаржа (С. 42). Именно последний сыграл, как полагает Чиняева, одну из ключевых ролей в организации "русской акции", которая получила поддержку официальных чехословацких властей с лета 1921г., когда Крамарж уже не был главой правительства (С. 52). Автор справедливо указывает, что чехословацким руководством двигала не только соображения гуманитарного характера, но и конкретный расчет. В частности, в Чехословакию прибывали многие видные представители русской интеллигенции, преимущественно либеральной, к тому же - далеко не самые бедные из числа русской эмиграции. Чиняева в связи с этим пишет и о так называемом "Русском золоте" - части золотого запаса России (приводятся данные о 325 млн. золотых рублей), которое якобы было вывезено чехословацкими легионерами из Сибири (С. 66-68).

(5)      Русская эмиграция повышала престиж ЧСР (и удельный вес ее славянского населения - на 15 тыс. человек, тем более, что Масарик предпринимал усилия с целью переселения из России этнических чехов и словаков). При этом ЧСР оказывалась в поле деятельности органов Лиги Наций и благотворительных организаций. На наш взгляд, последнее положение следовало бы усилить, акцентировав внимание на том, что русская диаспора могла использоваться как доказательства национальной и религиозной терпимости в стране, что выбивало аргументы из рук судето-немецких негативистов. Также важно отметить, что чехословаки, принимая русскую эмиграцию как бы платили Антанте долг за предоставление независимости. Чиняева права, указывая, что навряд ли можно считать, что русская эмиграция могла рассматриваться как основа для нового крестового похода против большевиков (С. 53, 54).

(6)      Третья глава "Позиция Чехословакии по отношению к русской эмиграции и развитие международного режима беженцев" (С. 69-101) повествует о легализации русской эмиграции, обсуждении ее официального статуса в стране. Автор указывает, что именно благодаря деятельности международных организаций, в первую очередь - Лиги Наций, русские эмигранты получили официальный правовой статус беженцев. Впоследствии многие из них приняли чехословацкое гражданство. Однако положение русских переселенцев оставалось непростым и резко ухудшилось после начала мирового экономического кризиса 1929-1932 гг. и после прихода к власти в Германии нацистов, когда Чехословакию захлестнул поток беженцев из Германии, а - с 1934 г. - из Австрии.

(7)      Русская диаспора в ЧСР объединяла представителей различных политических партий и пристрастий. В четвертой главе (С. 102-144) автор дает характеристику основным политическим группировкам и направлениям в среде русской эмиграции. Она особо выделяет "традиционные партии", которые сохранили свои организационные структуры, являясь политическими организациями в изгнании. Это - меньшевики, эсеры, кадеты, монархисты и др. Особое место уделено контактам между русскими эмигрантами и чехословацкими политическими силами, в частности, между чешскими фашистами генерала Гайды и русскими правыми группами (И.А. Владиславлев и др.). Большое внимание уделено положению казачества. Автор также останавливается на деятельности таких эмиграционных направлений и объединений, как сменовеховство, евразийцы (более подробно история русского евразийства освещена в шестой главе), младороссы и др.

(8)      Пятая глава "Русская эмиграция и чехословацкое общество: непростые отношения" (С. 145-184) характеризует позицию чехословацких политических партий и организаций по вопросу русской эмиграции, показывает социально-экономические и культурные различия среди русской диаспоры. Особого внимания вновь заслуживают казаки и русские в Закарпатской Украине. Характеризуя "общество в изгнании", автор поднимает важную методологическую проблему, воплощенную в вопросе: Можно ли назвать русскую диаспору в Чехословакии "добровольным гетто" (С. 167) и применимо ли это к характеристике иных подобных эмиграционных объединений? Чиняева показывает изолированность русской диаспоры, ее замкнутость и специфику, что проявилось, в том числе в религиозной плоскости, в криминальной среде. В этой связи замечу, что русская этническая общность в ЧСР сформировалась в силу исключительных обстоятельств. Она вынужденно оказалась на территории чуждого государства и поэтому не могла относиться к этому государству как к своему собственному. Преодолеть отчуждение можно было лишь с течением времени, но его-то как раз в запасе у русских в ЧСР не было: Мюнхенские соглашения 1938 г. и начавшаяся вскоре Вторая мировая война открыли последнюю, трагическую страницу в истории русских в Чехословакии.

(9)      Пятая глава по содержательности и постановке проблем не уступает остальным четырем. В качестве рекомендации лишь отмечу, что хотелось бы подробнее узнать об отношение к русской диаспоре судетских немцев и прочих национальных меньшинств и об отношение русской эмиграции к национальному вопросу в ЧСР.

(10)      Заключительная шестая глава (С. 185-212) целиком посвящена характеристике русской интеллигенции в Праге и развитию евразийства как одного из научных направлений. Автор, таким образом, демонстрирует грамотное владение проблемно-хронологическим методом исторических исследований.

(11)      В заключении (С. 213-216) подведены основные выводы исследования. Особый интерес представляет представленный после заключения эпилог, из которого читатель узнает о трагедии русских эмигрантов в ЧСР в годы Второй мировой войны и после ее окончания: многие из них погибли в период нацистской оккупации, сгинули в ходе боев за освобождение Чехословакии в 1944-1945 гг., попали в сталинские лагеря. Нелегко пришлось и тем, кто сумел бежать из Чехословакии: им приходилось вновь доказывать право считаться беженцами (многие из русских эмигрантов осели в США).

(12)      Книга Елены Чиняевой оформлена в соответствии с современными требованиями. Особо отмечу приложение в форме кратких биографий тех людей, что сыграли видную роль в организации и деятельности русской эмиграции в ЧСР: это и чехи (Вацлав Гирса, Ян Славик) и русские (Г.В. Вернадский, Е.Д. Кускова, С.Н. Прокопович). Помимо этого работа содержит именной указатель, указатель русской эмиграционной прессы и указатель русских эмиграционных организаций.

(13)      Все вышеперечисленное позволяет мне квалифицировать исследование Елены Чиняевой как самостоятельное, законченное исследование, которое в удачной форме обобщает данные по истории русской эмиграции в Чехословакии в 1918-1938 гг.